История удмуртского языка

По степени развития письменности удмуртский язык относится к старописьменным языкам с небольшой дореволюционной литературой . Первые письменные памятники в виде списков удмуртских слов известны с 20-х гг. XVIII в., они были зафиксированы на латинице (Д. Г. Мессершмидт, Ф.И. Страленберг, И. Э. Фишер, И. П. Фальк, П. С. Паллас, Г. Ф. Миллер). Из них лишь некоторые удмуртские слова, записанные Г.Ф. Миллером, были опубликованы на кириллице (1756 г.). В книге «Описание живущихъ в Казанской губернии языческихъ народовъ, яко то черемисъ, чувашъ и вотяковъ...» в 8 главе на кириллице написаны названия указанных народностей и удмуртских музыкальных инструментов. Например: кресь «гусли», умкресь «губная гармоника», варган «гармоника», удъмурть «удмурт», бигеръ «татарин» и др. . Всего Г. Миллер записал 250 понятий, в том числе названия времен года, месяцев, дней недели, рельефа, поселений, построек, домашних животных и диких зверей, рыб, злаков, ягод, овощей, пищи, металлов, частей человеческого тела, одежды, утвари, посуды, постельных принадлежностей, инструментов, термины родства, а также глаголы, числа, местоимения и т. д.

Появились первые связные тексты на удмуртском языке: "Ма эзь сьоты выцякъ ишизнатон..." — "Все, что ты дала нам заблудшим..." — 1767, В. Пуцека-Григоровича; "Укъ шеттыскы таче зецъ потон шумезь..." -"Едва ли можно найти такое торжество" — 1781, казанского семинариста; "Атай милям..." - "Отче наш" - 1806, неизвестного переводчика. В 1767 году было создано первое стихотворение на удмуртском языке в честь Екатерины II.

Первыми произведениями была заложена книжно-письменная традиция в литературе и отражен складывающийся христианско-языческий синкретизм в духовной культуре, дан толчок развитию и формированию литературного языка. В них нашла отражение первая попытка сближения книжных жанров с языческими "куриськонами" и выработаны соответствующие жанрам высокая лексика и словосочетания ("йыбырттом бадӟым инмарлы", "тыныд may муми мынам верасько", "уно улын тыныдъ инмар сьот курисько", "эксэй. анай" (императрица), "шонер торо", "со мед возьматоз ӟечлы"; "тон гинэ мед луод милем утисьмы"). Традиция, которая была заложена в трех письменных памятниках, нашла продолжение в христианских песнопениях и в панегирической поэзии XX века, связанной с прославлением вождей пролетариата .

В 1775 г. появляется первая удмуртская грамматика «Сочинения, принадлежащiя къ грамматикѣ вотскаго языка». Впоследствии она легла в основу удмуртской графики и орфографии .

Не случайно указанную дату (1775 г.) исследователи считают началом удмуртской письменности, т. к. появление грамматики имело «большое значение в создании основ удмуртского языкознания и в нормировании удмуртской письменности на основе кириллицы» . Будучи в свое время самым крупным и авторитетным изданием, включающим материалы удмуртского языка, она определила выбор между латинской и кириллической графическими системами в пользу последней. Дело в том, что первые памятники удмуртской письменности были составлены на латинице. Судьбу удмуртской письменности на основе кириллицы решили такие факторы, как: относительная многочисленность удмуртских письменных памятников, изданных - особенно в конце XIX века - кириллическими буквами, и наличие такого авторитетного печатного труда, как грамматика 1775 года, эмпирически регулировавшего употребление букв русского алфавита для записи удмуртских слов.

"Сочинения принадлежащая къ грамматикъ вотскаго языка" дали толчок к применению орфографических норм русского языка для удмуртского письма. Эта орфография, полученная от русской письменности XVIII века, в дальнейшем совершенствуясь в соответствии с изменением и развитием орфографии русского и удмуртского языков, дошла до наших дней .

Не смотря на то, что рассматриваемая грамматика формально состоит лишь из морфологической части, однако в ней невыраженно присутствуют сведения почти по всем традиционным разделам современной научной грамматики: фонетике (выявление фонологической системы удмуртского языка, без чего невозможно было бы создание буквенного письма), лексикографии с элементами лексикологии (наличие списков распределенных по лексико-семантическим группам и по частям речи слов с их русскими переводами) и синтаксисе (подача верно составленных удмуртских словосочетаний и предложений . Удмуртский язык первой грамматики примечателен тем, что невозможно определить его точную диалектную основу, хотя при аналитическом исследовании можно обнаружить наличие в его ткани различных диалектов .

В последующие годы предпринимаемые учеными и путешественниками усилия по составлению словарей совпадали с монаршим намерением Екатерины II создать в России сравнительные словари всех языков мира. П. Паллас, принимавший участие в экспедиции Академии наук в Восточную Россию, составлял свой словарь прямо по реестру слов, предложенному Екатериной II. Его труд, включающий в себя 273 понятия на двухстах языках Азии и Европы, в том числе и удмуртском, был издан под названием "Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею всевысочайшей особы". Список зафиксированных П. Палласом слов был составлен с помощью переводчиков-толмачей. В декабре 1784 г. вятским наместничеством было получено письмо с реестром 286 слов, которые следовало перевести на языки обитающих в этом наместничестве народов к январю 1785 г. Вятское наместничество разослало этот реестр по нижним земским судам. Последние должны были откомандировать своих земских исправников по своим округам с указанным списком слов и, выбрав на местах толмачей, переводить слова реестра на язык нерусских народностей края, затем при рапорте вернуть реестры в наместническое правление. В этот короткий срок в течение декабря месяца заполненные реестры были доставлены в Петербург. История сохранила имена толмачей-переводчиков, и наряду с путешественниками они могут быть названы в качестве участников первых письменных фиксаций удмуртской лексики. Это — Иван Михайлович Марданов, Афанасий Федорович Сайтов, Василий Иванович Сайтов, Иван Алексеевич Кудяшев из Слободского округа, Савелий Анисимов (д. Старый Трык), Василий Васильев (д. Старая Омга), Тарзим Зямаев из Малмыжского и Елабужского округов . С их помощью П. Паллас впервые записал удмуртские названия языческих богов, зафиксировал специфические удмуртские диалектные гласные, удмуртские аффрикаты .

Большая часть языкового материала, созданного в XIX веке оказалась неопубликованной, в том числе и самый крупный для того времени словарь Захария Кротова в 5000 слов и две грамматики удмуртского языка (две из них - Кротова (1785) и Могилина (1786) были изданы лишь в самом конце XX века) .

В этих условиях помощь ученым оказали деятели христианской церкви, которые в целях распространения своего влияния и, неграмотную и частично полуграмотную массу нерусского населения, почти абсолютно не владеющего ни русским, ни старославянским языком, приступили с самого начала XIX столетия к переводу клерикальной литературы и изданию богослужебных книг, созданию учебников и словариков на cамых различных языках Урало-Поволжского региона, в том числе на удмуртском. Многие переводы на удмуртский язык, составленные на территории распространения различных диалектов, оседали в различных архивах, в том числе доступных для ученых того времени петербургских; небольшая часть была издана, в их числе по одной азбуке и одному евангелию на сарапульском и глазовском диалектах удмуртского языка. Количество переводных изданий намного увеличилось ко второй половине XIX века в связи с тем, что это дело перешло в ведение Переводческой комиссии.

С преимущественным или частичным использованием переводной литературы развивалось творчество в области удмуртского языкознания таких ученых, как X. К. Габеленц, Ф. И. Видеманн и Б. Мункачи. Ханс Конон Габеленц (1807-1874), автор книги "Grundzиge der syrjanischen Grammatik" (1841), пользуясь рукописью перевода евангелия на удмуртский язык, сравнил падежную систему двух родственных языков и результаты своих наблюдений изложил в статье "К удмуртскому склонению". Он пришел к выводу, что в удмуртском языке не шесть падежей, как писалось до него, а двенадцать. Фердинанд Йоханн Видеманн (1805 -1887), эстонский финно-угровед, крупнейший исследователь почти всех западно- и восточно-финских языков является автором первой научной "Грамматики удмуртского языка", включающей, помимо "Предисловия", словарного приложения и "Исправлений', еще и разделы "Фонетика", "Морфология", "Словообразование" и "Синтаксис"; первого научного исследования об удмуртских диалектах - статьи "К диалектологии удмуртского языка", первого относительно большого печатного словаря удмуртского языка, представляющего собой приложение к "Коми-русскому словарю", первой сравнительной грамматики близкородственных удмуртского и коми языков - "Грамматика коми языка с учетом его диалектов и удмуртского языка".

В конце XIX и первой трети XX века в исследование проблем удмуртского языкознания включились представители зарубежной науки.

Этот период в истории удмуртского языкознания имеет ряд особенностей. Проводилась интенсивная полевая работа по сбору оригинальных фольклорно-диалектологических текстов словарного материала с последующей частичной публикацией его; в этой области серьезных успехов добились как зарубежные финно-угроведы, так и отечественные исследователи. Огромным вкладом в удмуртскую лингвистику и фольклористику стали такие текстовые и словарные публикации этого периода, как: "Произведения народной словесности, обряды и повърья вотяковъ Казанской и Вятской губернiй" Б. Гаврилова, "Образцы удмуртской речи", "Народнопоэтические традиции удмуртов", "Словарь удмуртского языка" и "Народные обычаи и народная поэзия удмуртов" Б. Мункачи, "Образцы удмуртской речи" Т. Г. Аминоффа, "Эскизы преданiй и быта инородцевъ Глазовского уъзда", "Образцы удмуртской речи. I-II", "Удмуртская хрестоматия со словарем" и "Словарный запас удмуртского языка" Ю. Вихманна, "Удмурт кырзанъёс" И. В. Яковлева, "Песни русских военнопленных. I Б. Финно-угорские народы. Отделение 1. Удмуртские, коми и коми пермяцкие песни" Р. Лаха, "Песни южных вотяков" и "Удмурт кыллюкам" Т. К. Борисова, а также текстовые приложения или вкрапления, списки антропонимов и топонимов в трудах историко-этнографического характера: "Вотяки Сосновского края", "Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии", "Общинное землевладение у вотяков Сарапульского уезда" и "Остатки язычества у вотяков" Г. Е. Верещагина, "Вотяки: Историко-этнографическiй очеркъ" И. Н. Смирнова, "Свадебные обряды и обычаи вотяковъ Казанскаго уъзда: Этнографически очеркъ" С. Багина, "Обозрънiе языческихъ обрядовь, суевърiй и върованiй вотяковъ Казанской и Вятcкой губернiй" И. Васильева и др. Усилиями этих ученых, опубликовавших огромный текстовый корпус и лексическое богатство удмуртского диалектного языка, записанные с различной степенью точности, достаточно полно представлено синхронное состояние удмуртских диалектов и устно-поэтического творчества удмуртского народа на рубеже XIX и XX столетий .